Школьница из Салехарда (Ямало-Ненецкий автономный округ) Александра Горячкина на чемпионате Европы по классическим шахматам среди женщин выполнила третью норму женского международного гроссмейстера по шахматам и стала самым юным международным гроссмейстером среди женщин в мире.
Пресс-служба губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа сообщает, что школьнице 13 лет. С учетом ее возраста такой результат является вторым за всю историю шахмат. В более раннем возрасте выполнения звания женского международного гроссмейстера добилась только действующая чемпионка мира по шахматам среди женщин китаянка Хоу Ифань.
В сообщении говорится, что А.Горячкина является действующей чемпионкой мира и Европы по шахматам среди девушек до 14 лет, включена в резервный состав женской сборной России по шахматам, что также является рекордом для спортсменки такого возраста.
Дорогие друзья! Шахматы величайшая из игр передуманная человеком. Давайте по размыслим над одним щекотливым вопросом, а именно шахматах в России. давайте вспомним историю отечественной школы. Михаи?л Ива?нович Чиго?рин (31 октября (12 ноября) 1850, Гатчина (по другим данным — Санкт-Петербург) — 12 (25) января 1908, Люблин (Польша), похоронен на Новодевичьем кладбище в Санкт-Петербурге) — выдающийся русский шахматист, сильнейший шахматист России на рубеже XIX—XX веков. В 1879 году в Петербурге, Михаил Чигорин выиграл сильнейший турнир в России, победив в дополнительном поединке Алапина. Пять матчей Чигорин провел с Э. Шифферсом, выиграв четыре из них.
В 1881 году, в Берлине, Чигорин впервые принял участие в международном турнире. После Джозефа Блэкберна и Иоханнеса Цукерторта Чигорин разделил третье-четвертое места с Шимоном Винавером. В 1889 году Чигорин разделил первое место на шестом американском шахматном конгрессе в Нью-Йорке (результат: +27-7=12) с Максом Вейсом (дополнительный матч: +0-0=4, 2:2). В 1895 году Чигорин занял второе место на традиционном турнире в Гастингсе, опередив Ласкера, Тарраша и Стейница.
Знаменитыми стали две партии, который Михаил Чигорин играл против Вильгельма Стейница по телеграфу между Россией и США. Обе партии выиграл Чигорин.
Дважды Чигорин играл матчи на первенство мира против Стейница. Оба матча выиграл Стейниц. Первый матч состоялся с 20 января по 24 февраля 1889 года в Гаване. Чигорин проиграл со счётом 6,5:10,5 (+6-10=1). Второй матч состоялся с 1 января по 28 февраля 1892 года также в Гаване. Чигорин проиграл со счётом 10,5:12,5 (+8-10=5).
В 1899—1901 годах Чигорин выиграл три Всероссийских турнира.
Чигорин также выиграл международный турнир в Будапеште (1896) (результат: +10-3=3), одолев в дополнительном матче Харузека со счётом 3:1 (+3-1=0), и гамбит-турнир в Вене (1903) (результат: +12-4=2). В начале 1890-х годов Чигорин сыграл матчи против Исидора Гунсберга (1890, +9-9=5) и Зигберта Тарраша (1893, +9-9=4). В 1903 году Чигорин выиграл небольшой матч у чемпиона мира Ласкера (+2-1=3), однако матч не имел спортивного значения. Он был посвящён исследованию "Гамбита Райса" - одного из вариантов Королевского гамбита, причём все партии Чигорин играл чёрными.
В России Чигорин организовывал шахматные турниры, играл в заочные шахматы, издавал журналы «Шахматный листок» (1876—1881) и «Шахматный вестник» (1891—1897), писал статьи на шахматные темы в ежедневных газетах.
В своём последнем турнире в Карлсбаде, в 1907 году, Чигорин играл неудачно и занял 17-е место.
За месяц до начала мировой войны прах Чигорина был перевезён из Люблина в Петербург и захоронен на кладбище Новодевичьего монастыря.
Алекса?ндр Алекса?ндрович Але?хин (распространённое написание и произношение Алёхин[1] ошибочно[2][3]; 19 (31) октября 1892[4], Москва — 24 марта 1946, Эшторил, Португалия) — русский шахматист, выступавший за Российскую империю, Советскую Россию и Францию, четвёртый чемпион мира по шахматам. Первый чемпион РСФСР (1920). Алехин вошёл в число сильнейших шахматистов мира перед Первой мировой войной, заняв третье место на петербургском турнире 1914 года, а в 1921 году покинул Россию и переехал на постоянное местожительство во Францию, гражданином которой стал в 1925 году. В 1927 году Алехин выиграл матч за звание чемпиона мира у считавшегося непобедимым Хосе Рауля Капабланки и затем в течение нескольких лет доминировал в соревнованиях, выигрывая крупнейшие турниры своего времени с большим преимуществом над соперниками. Дважды (в 1929 и 1933 годах) Алехин защитил титул в матчах против Ефима Боголюбова, в 1935 году он проиграл матч Максу Эйве, но через два года победил в матче-реванше и удерживал звание чемпиона мира до самой смерти. Алехин стал единственным чемпионом мира по шахматам, который умер непобеждённым.
Алехин был чрезвычайно разносторонним шахматистом. Больше всего он известен атакующим стилем игры и эффектными, глубоко просчитанными комбинациями. Вместе с тем ему принадлежит большое количество теоретических разработок в дебютах, он обладал высокой эндшпильной техникой. Александр Алехин был третьим ребёнком в семье, его старший брат Алексей (1888—1939) в дальнейшем тоже стал шахматистом. Александра научила играть в шахматы мать, когда ему было семь лет[11], он часто играл с братом Алексеем[2]. В детстве Алехин тяжело переболел менингитом, на время болезни ему запрещали брать в руки шахматы[2][12]. В 1901 году он поступил в престижную гимназию, основанную педагогом Львом Поливановым. Среди его одноклассников были поэты Лев Остроумов[13] и Вадим Шершеневич[14]. Сильное впечатление произвели на Алехина гастроли американского маэстро Гарри Пильсбери, посетившего Москву в 1902 году. Пильсбери провёл в шахматном клубе сеанс одновременной игры вслепую на 22 досках, причём Алексей Алехин сыграл с ним вничью[15].
Алехин в форме правоведа.
С десятилетнего возраста Алехин, как и его старший брат, начал играть в турнирах по переписке. Позднее Алехин вспоминал: «Я играю в шахматы с 7 лет, но серьёзно начал играть в 12 лет»[16]. Первую турнирную победу он одержал в гамбитном турнире по переписке, организованном журналом «Шахматное обозрение» в 1905—1906 годах[17][18]. По одним данным, в 1906[19], по другим — в 1907 году[18] братьям давал уроки известный шахматист Фёдор Дуз-Хотимирский. В 1907 году Александр, ещё гимназист, в первый раз сыграл в турнире любителей в Московском шахматном кружке. В следующем году он выиграл такой же любительский турнир и дебютировал на международной арене: занял 4—5-е места в побочном (проходившем одновременно с основным турниром мастеров) турнире Германского шахматного союза в Дюссельдорфе, а затем сыграл мини-матч с известным немецким шахматистом Барделебеном, в котором из пяти партий выиграл четыре при одной ничьей[20]. В Дюссельдорфе Алехин мог увидеть открытие матча на первенство мира между Ласкером и Таррашем, которое состоялось в день окончания турнира[21]. После возвращения в Россию состоялись матчи Алехина с Блюменфельдом (победа — 4?:?) и чемпионом Москвы Ненароковым (Алехин сдал матч после трёх поражений). В 1909 году шестнадцатилетний Алехин стал пятым на чемпионате Москвы (победил Гончаров) и с 13 очками из 16 занял первое место на Всероссийском турнире любителей, приуроченном к Международному шахматному конгрессу памяти Чигорина (второе место у Ротлеви с 12 очками), за что получил дорогую вазу, изготовленную на Императорском фарфоровом заводе, и звание «Маэстро»[22]. В том же году Алехин начал сотрудничать с журналом «Шахматное обозрение».
Алехин, победитель в шахматном турнире в Схевенингене
В 1910 году Алехин занял 7—8-е места на крупном турнире в Гамбурге (8? из 16 очков), в 1911-м — разделил 8—11-е места в Карлсбаде (участвовало 26 игроков), выиграв у Видмара — одного из сильнейших на этом турнире. Осенью он поступил в Императорское училище правоведения. Во время учёбы он не прекращал выступления в соревнованиях и сотрудничал в газете «Новое время»[23].
В 1913 году Алехин выиграл матч у Левитского со счётом 7:3 и занял первое место на довольно представительном турнире в Схевенингене (11? из 13), опередив Давида Яновского, одного из претендентов на мировое первенство. В декабре он сыграл две партии с гастролировавшим в России Капабланкой, обе выиграл кубинец.
С декабря 1913 года по январь 1914 в Петербурге прошёл Всероссийский турнир мастеров. Алехин разделил первое место с Нимцовичем (по 13? из 17), на пол-очка отстал Флямберг. В апреле — мае там же состоялся Санкт-Петербургский международный турнир, собравший практически всю шахматную элиту, включая Капабланку и чемпиона мира Ласкера. На отборочном этапе Алехин разделил четвёртое — пятое места с Маршаллом и вышел в финал, куда попадали пять лучших игроков. В финале, проходившем в два круга, Алехин дважды уступил Ласкеру, который в итоге выиграл турнир, но оба раза обыграл Тарраша, что позволило Алехину занять итоговое третье место. Как вспоминал Пётр Романовский, именно в 1914 году Алехин сказал ему, что начинает готовиться к матчу на первенство мира с Капабланкой. На удивлённое замечание, что чемпион мира — Ласкер, Алехин уверенно ответил, что вскоре Капабланка сменит Ласкера[24].
Алехин закончил Императорское училище правоведения 16 мая 1914 года с чином IX класса (титулярный советник) семнадцатым из 46 учеников выпуска и был причислен к министерству юстиции (в последующие годы — к министерству земледелия)[10].
[править]
Первая мировая война
Летом 1914 года Алехин участвовал в турнире в Мангейме. Он уверенно шёл на первом месте (9? из 11 и отрыв в одно очко от Видмара), но 1 августа Германия объявила войну России. Турнир был прерван за шесть туров до конца, а Алехин был объявлен победителем и получил первый приз в 1100 марок[25]. Алехин и ещё десять русских шахматистов, участников основного и побочных турниров, были интернированы как граждане вражеского государства. После короткого пребывания в полицейском участке в Мангейме и военной тюрьме Людвигсхафена (туда он попал из-за найденной у него фотографии, где был снят в форме воспитанника Училища правоведения, которую полицейский принял за форму офицера русской армии) Алехин вместе с другими русскими попытался на поезде уехать в Баден-Баден. Однако их сняли с поезда в Раштатте и поместили в тюрьму[26][27]. Алехин находился в одной камере с Боголюбовым, И. Рабиновичем и Вайнштейном. Как рассказывал Алехин журналисту после возвращения в Россию, обращение было «ужасное»[26], впрочем, позже, сравнивая с тюрьмой в Одессе, где ему пришлось побывать в 1919 году, Алехин называл обстановку «идиллической»[27]. Шахматисты проводили время, играя между собой вслепую. Один раз Алехин был помещён в карцер на три или четыре дня за то, что, по его словам, улыбнулся во время прогулки (по воспоминаниям сидевшего в той же тюрьме Богатырчука — за то, что позволил себе вольности с дочерью тюремщика)[26]. В середине августа шахматистов перевели из раштаттской тюрьмы в гостиницу в Баден-Бадене, где они оставались под надзором полиции. Затем был издан приказ, предписывающий отпустить всех негодных к воинской службе, и интернированные прошли медицинское освидетельствование. Алехин убедил врача, что он болен, и 14 сентября он был отпущен. Сначала он пытался уехать через Базель и Геную, но пароход до Одессы долго не отправлялся, поэтому Алехин, имевший достаточно средств, поехал в Петроград через Францию, Великобританию и Швецию и прибыл в Россию только в конце октября[28]. В Стокгольме 20 октября Алехин дал сеанс одновременной игры на 24 досках (+18 ?2 =4).
После возвращения в Россию Алехин много выступал с показательными партиями и сеансами одновременной игры. 5 ноября в Москве состоялся сеанс Алехина на 33 досках (+19 ?9 =5), сбор от которого поступил в пользу раненых солдат[29]. 7 ноября началась консультационная партия А. Алехин и В. Ненароков — О. Бернштейн и Б. Блюменфельд. Партия игралась в течение трёх дней и закончилась в пользу белых. Несколько раз Алехин давал сеансы в пользу пленных русских шахматистов, а деньги от сеанса в шахматном кружке при Петроградском политехническом институте, который состоялся 8 декабря, были перечислены студенту этого института Петру Романовскому, также находившемуся в плену. С начала 1915 года Алехин входил в один из комитетов по оказанию помощи больным и раненым, созданным в рамках Земгора[30]. В клубном турнире Московского шахматного кружка в октябре — декабре он уверенно занял первое место (+10 ?0 =1) и получил приз за красоту за партию с Зубаревым. В декабре 1915 года в Базеле (Швейцария) умерла Анисья Ивановна, мать Алехина[10].
Весной 1916 года Алехин выступал в Одессе и Киеве с сеансами. Кроме того, в Одессе он выиграл показательную партию у Верлинского, дав фору — пешку f7, а в Киеве сыграл матч с Эвенсоном, проиграв первую партию и выиграв две следующие. Летом он отправился добровольцем на фронт в качестве начальника (по другим данным — помощника начальника) летучего отряда Красного Креста. Он лично выносил раненых с поля боя и был награждён двумя Георгиевскими медалями и орденом Святого Станислава[31]. Он был дважды контужен и после второй контузии попал в госпиталь, где играл вслепую с навещавшими его местными шахматистами, в частности, дал сеанс вслепую на пяти досках. После окончания лечения вернулся в Москву.
В октябре Алехин провёл сеанс вслепую на 9 досках в Одессе, сбор от которого пошёл в фонд помощи «Одесса — Сербии», и сыграл серию партий с Верлинским[27]. Затем он попеременно выступал с показательными партиями в Москве и Петрограде. 23 февраля 1917 года в Петрограде началась революция, и шахматная деятельность Алехина прервалась на три года. В мае 1917 года в Воронеже скончался его отец Александр Иванович Алехин[8][10]. В течение первых лет в Советской России Алехина воспринимали как русского шахматиста, временно живущего за границей. Он продолжал сотрудничать с советскими шахматными изданиями[44]. После приезда в Берлин Алехин сыграл два коротких матча — с Тейхманом (3:3) и Земишем (2:0). В том же 1921 году он выиграл турниры в Триберге, Будапеште и Гааге, не проиграв в них ни одной партии. После этого он направил Капабланке, который только что стал чемпионом мира, вызов на матч, но получил отказ[45]. В следующем году он поделил второе — третье места в Пьештянах и принял участие в крупном турнире в Лондоне с участием Капабланки. Капабланка одержал уверенную победу, набрав 13 из 15 очков, Алехин с 11? очками занял второе место, оба не проиграли ни одной партии. На лондонском турнире по настоянию Капабланки основные претенденты на матч за звание чемпиона мира подписали документ, известный как «лондонский протокол», в котором оговаривались условия, на которых должен играться матч. В частности, право на матч получал претендент, которому удавалось обеспечить призовой фонд в 10 000 долларов и дополнительно найти деньги на покрытие организационных расходов. Матч игрался до шести побед одной из сторон, ничьи не учитывались[46]. Сумма в 10 000 долларов по тем временам была довольно внушительной; таких денег ни у Алехина, ни у других претендентов не было.
Осенью 1922 года Алехин выиграл турнир в Гастингсе и разделил четвёртое — шестое места в Вене, проиграв сразу три партии из четырнадцати (победил Рубинштейн). Затем он переехал в Париж, где с этого времени постоянно проживал. В 1923 году Алехин разделил ещё с тремя участниками второе место в Маргите и принял участие в турнире в Карлсбаде, который собрал всех сильнейших шахматистов, кроме Ласкера и Капабланки. Алехин поделил первое место с Боголюбовым и Мароци, обыграв при этом обоих. Также он получил призы за красоту партии с Рубинштейном и Грюнфельдом[47]. Затем последовали длительные гастроли по Европе и Северной Америке. В марте — апреле 1924 года Алехин занял третье место в Нью-Йорке. Первое место в двухкруговом турнире занял Ласкер (16 из 20), Капабланка отстал на полтора очка, Алехин — на четыре. До конца года Алехин больше не выступал в соревнованиях. За это время он издал сборник «Мои лучшие партии» и книгу о нью-йоркском турнире. В этот же период Алехин развёлся с Анной-Лизой Рюгг и стал жить в гражданском браке с Надеждой Семёновной Васильевой, вдовой генерала.
В 1925 году Алехин получил французское гражданство по натурализации и защищал в Сорбонне докторскую диссертацию на тему «Система тюремного заключения в Китае». Большинство биографов указывает, что ему была присвоена степень доктора права[48][49]. Согласно британской энциклопедии The Oxford Companion to Chess, Алехин не окончил обучение и не защитил диссертацию, но с 1925 года добавлял к своей фамилии «доктор»[50]. В этом же году он одержал победу на крупном международном турнире в Баден-Бадене (впрочем, ни Капабланка, ни Ласкер в нём не участвовали), не проиграв ни одной партии и опередив ближайшего соперника на 1? очка. Комбинацию, которую Алехин провёл в партии против Рихарда Рети на этом турнире, часто называют одной из лучших в истории шахмат[51][52][53].В начале 1927 года Алехин участвовал в проходившем в четыре круга шестерном международном турнире в Нью-Йорке, где занял второе место вслед за Капабланкой. Кубинец выиграл соревнование с отрывом в 2? очка, победил во всех микроматчах и не проиграл ни одной партии. Затем Алехин победил на международном турнире в Кечкемете.
Предстоящий матч вызвал огромный интерес. Капабланка считался явным фаворитом: в то время он сильно превосходил Алехина в турнирных результатах и имел счёт 5:0 в свою пользу (не считая ничьих) в личных встречах. Шпильман, болевший за претендента, говорил, тем не менее, что Алехин не сможет выиграть ни одной партии[60].
Матч с Капабланкой состоялся в Буэнос-Айресе осенью 1927 года. По условиям лондонского протокола для победы в матче требовалось выиграть шесть партий. Алехин выиграл стартовую партию, проиграл третью и седьмую, снова вышел вперёд в двенадцатой и довёл матч до победы. В первой трети матча у Алехина началось воспаление надкостницы, из-за чего ему пришлось удалить шесть зубов[61]. Последняя, тридцать четвёртая, партия была отложена в ладейном эндшпиле, где Алехин имел две лишние пешки. Капабланка не явился на доигрывание, прислав письмо, в котором объявлял о сдаче партии и поздравлял Алехина с победой в матче[62]. Общий счёт — +6 ?3 =25 в пользу претендента. После объявления Алехина чемпионом мира восторженная толпа донесла его до отеля на руках[63]. По окончании матча Алехин с супругой посетили Чили и на пароходе отправились в Барселону, где им тоже была устроена бурная встреча[64].
Победу Алехина объясняют многими факторами. Претендент готовился к матчу несколько месяцев, придерживаясь строгого, аскетического режима[65] и за это время досконально изучив игру своего противника. В ходе матча Алехин пользовался своими наработками, в то время как Капабланка, окрылённый уверенной победой в нью-йоркском турнире, пренебрёг целенаправленной подготовкой к матчу[66][67][68]. Во вступительной статье к книге о нью-йоркском турнире, вышедшей в 1928 году, новый чемпион суммировал слабые места, которые, с его точки зрения, были у Капабланки: это излишняя осторожность в дебютах и слабая для игрока его уровня эндшпильная техника. В миттельшпиле, считал Алехин, Капабланка играет сильнее всего, но он слишком часто склонен полагаться на интуицию и из-за этого изучает позицию поверхностно и выбирает не лучшие продолжения[69].
После возвращения Алехина в Париж в честь его победы был устроен банкет в Русском клубе. На следующий день в некоторых эмигрантских газетах вышли статьи, где цитировалась речь Алехина, который якобы желал, чтобы «…миф о непобедимости большевиков развеялся, как развеялся миф о непобедимости Капабланки»[70]. В точности неизвестно, сказал ли действительно Алехин что-то подобное. До этого он не делал никаких публичных заявлений, направленных против Советского Союза, советской власти, коммунистов, хотя в эмигрантской среде Западной Европы негативные высказывания в адрес СССР были обычным делом. Вскоре в журнале «Шахматный вестник» появилась статья Николая Крыленко, в которой говорилось: «После речи Алехина в Русском клубе с гражданином Алехиным у нас всё покончено — он наш враг, и только как врага мы отныне должны его трактовать». Ещё через два месяца там же было опубликовано заявление брата Алехина, Алексея (вероятно, составленное под давлением): «Я осуждаю всякое антисоветское выступление, от кого бы оно ни исходило, будь то, как в данном случае, брат мой или кто-либо другой. Алексей Алехин»[71][72]. В то время Алехин ещё допускал возвращение на родину, но после этого инцидента все связи были оборваны[73].К сожалению многих, матч-реванш с Капабланкой так и не состоялся. Рассуждая о возможном матче-реванше сразу после победы в решающей партии, Алехин сказал, что готов играть его только на условиях Лондонского протокола. С другими претендентами он был согласен играть и с ограничением общего числа партий, но при наличии нескольких вызовов первоочередное право получал Капабланка[74]. 10 февраля следующего года Капабланка обратился к Алехину и президенту ФИДЕ Александру Рюэбу с предложением изменить Лондонский протокол, добавив условие о том, что количество партий ограничивается шестнадцатью, так что, если ни один из соперников не одержит шести побед, то выигрывает тот, кто после шестнадцати партий будет иметь больше очков. Капабланка писал, что в противном случае матч может затянуться и превратиться в соревнование на выносливость[75]. В ответном письме от 29 февраля Алехин повторил, что будет играть матч-реванш только на тех условиях, на которых он сам завоевал титул[76]. 8 октября Капабланка направил Алехину официальный вызов, но получил ответ, что Алехин ещё в августе принял вызов Боголюбова и матч состоится в следующем году[77]. Алехина обвиняли в том, что он сознательно избегает повторного матча с Капабланкой[65]. С другой стороны, многие указывали, что препятствия, которые Алехин ставил экс-чемпиону, не отличались от тех, которые Капабланка ставил претенденту[78][79]. Между двумя шахматистами развилась вражда, Алехин требовал удвоения гонорара, если в турнире участвовал Капабланка[80][81], так что они не выступали вместе до ноттингемского турнира 1936 года.
В 1928 году Алехин не выступал в соревнованиях, а работал над двумя книгами: «На пути к высшим шахматным достижениям» (о соревнованиях 1923—1927 годов, включая матч с Капабланкой; более точный перевод немецкого названия — «На пути к первенству мира») и «Международный шахматный турнир в Нью-Йорке 1927». В течение нескольких лет начиная с 1929 года Алехин одержал серию впечатляющих турнирных побед, доказав неоспоримое превосходство над соперниками. Из десяти международных турниров, в которых чемпион сыграл до конца 1933 года, он занял чистое первое место в восьми и ещё дважды разделил победу.
В 1929 году Алехин выиграл небольшой турнир в американском Брэдли-Бич и сыграл матч на первенство мира с Боголюбовым в разных городах Германии и Голландии. Алехин выиграл 11 партий, 5 проиграл, 9 свёл вничью, сохранив, таким образом, чемпионский титул.
Г. Штальберг — А. Алехин, Гамбург, 3-я олимпиада, 1930
31… Л:f3!! Белые сдались. На 32. Ф:g5 последует 32…Л:f2, и из-за угрозы мата чёрные остаются с лишней ладьёй, а на 32. Л:f3 выигрывает 32…Ф:e3.
Турнир в Сан-Ремо (Италия) в 1930 году стал одним из высших триумфов Алехина[81]. В турнире, в котором играли почти все сильнейшие шахматисты мира: Нимцович, Боголюбов, Рубинштейн, Видмар, Мароци, — Алехин из пятнадцати партий выиграл тринадцать и лишь две свёл вничью. Второй призёр Нимцович отстал от победителя на 3? очка; с таким отрывом в представительных турнирах не побеждал даже Капабланка, а в процентном отношении этот результат оказался рекордным для турниров подобного уровня (на рубеже веков Ласкер побеждал с результатами 23? из 28 и 14? из 16)[82]. В том же году Алехин сыграл за Францию на первой доске на 3-й олимпиаде в Гамбурге. Алехин сыграл девять партий из семнадцати и выиграл все, а партия со Штальбергом получила первый приз за красоту, но сборная Франции заняла всего лишь двенадцатое место[83].
В 1931 году Алехин с блеском выиграл большой двухкруговой турнир в Бледе без поражений и с отрывом от ближайшего соперника в 5? очков: 20? очков из 26, вторым был Боголюбов с 15 очками. Среди участников были Нимцович, Шпильман, Видмар, а также несколько представителей молодого поколения: Флор, Кэжден и Штольц. На 4-й олимпиаде Алехин набрал 13? из 18, показав лучший результат на первой доске, в то время как Франция осталась на 14-м месте[84]. В следующем году Алехин много выступал в турнирах, самыми значительными из которых были Лондон (второй призёр Флор отстал на очко) и Берн (на очко отстали Флор и Эйве). С декабря 1932 года по май 1933 года Алехин провёл кругосветные шахматные гастроли, посетив США, Мексику, Гавайские острова, Японию, Шанхай, Гонконг, Филиппины, Сингапур, Индонезию, Новую Зеландию, Цейлон, Александрию, Иерусалим, Геную. Алехин сыграл около полутора тысяч партий за время американского турне и 1320 партий, из них 1161 выиграл и только 65 проиграл, в ходе кругосветного путешествия[85]. После окончания турне Алехин снова возглавил команду Франции на олимпиаде. С результатом 9? из 12 он во второй раз подряд выиграл зачёт на первой доске, а сборная заняла восьмое место из пятнадцати команд[86]. Ещё через месяц Алехин в очередной раз побил рекорд игры вслепую, с 1925 года принадлежавший Рети (29 досок), дав в Чикаго во время Всемирной выставки сеанс на 32 досках. Сеанс длился 12 часов и закончился со счётом +19 ?4 =9 в пользу Алехина[57][87].
В 1934 году состоялся новый матч на первенство мира с Ефимом Боголюбовым, который тоже закончился уверенной победой Алехина — 15?:10?. Уже через месяц Алехин включился в борьбу в представительном международном турнире в Цюрихе (с участием Ласкера, Эйве, Флора, Боголюбова, Бернштейна, Нимцовича, Штальберга и других). Алехин выиграл турнир с результатом 13 из 15, на очко впереди Эйве (он нанёс победителю единственное поражение) и Флора В середине 1930-х годов в карьере Алехина начался спад, он пристрастился к алкоголю. С 1934 года до конца карьеры он не выиграл ни одного значительного турнира[88]. Советские шахматные историки писали о тоске Алехина по России, о его попытках как раз в это время «помириться» с СССР. Некоторые связывают снижение уровня игры с усталостью чемпиона, с потерей мотивации к самосовершенствованию, вызванной отсутствием достойных противников, из-за чего Алехин стал позволять себе небрежную игру[89][90]. В конце 1934 года Алехин принял вызов от Макса Эйве. В 1935 году он сыграл на олимпиаде в Варшаве, где занял второе место на первой доске (на очко больше набрал Флор), и выиграл небольшой турнир в Эребру. В 1934 году Алехин расстался с Надеждой Васильевой и женился на Грейс Висхар, шахматистке, выступавшей в женских турнирах, гражданке США и Великобритании.
Матч на первенство мира с Эйве на большинство из 30 партий начался 3 октября 1935 года. Алехин был фаворитом, Эйве по сравнению с другими претендентами имел довольно скромный турнирный и матчевый послужной список[91]. Алехин уверенно начал матч, выиграл первую, третью и четвёртую партии, но потом стал допускать грубые ошибки, и в четырнадцатой партии счёт сравнялся[92]. В 25-й партии Эйве впервые вышел вперёд, затем выиграл двадцать шестую и в итоге удержал перевес в одно очко. Матч закончился со счётом +9 ?8 =13 в пользу претендента. Некоторые авторы писали, что поражение Алехина вызвано в первую очередь злоупотреблением алкоголем[93][94], Эйве и помогавший ему во время матча Флор вспоминали, что Алехин пил, но не в том количестве, чтобы это отразилось на итоговом результате[95]. Спасский, Карпов, Каспаров и Крамник отмечали игровое превосходство Эйве[96][97].
Во время матча с Эйве в СССР в газетах «Известия» и «64» была опубликована телеграмма: «Не только как долголетний шахматный работник, но и как человек, понявший громадное значение того, что достигнуто в СССР во всех областях культурной жизни, шлю искренний привет шахматистам СССР по случаю 18-й годовщины Октябрьской революции. Алехин». В эмигрантской прессе телеграмма вызвала резко негативную реакцию, в одной из газет была опубликована басня, в которой говорилось, что Алехин «битым отошёл к Советам»[98].
Матч-реванш 1937 года
Начиная с мая 1936 года Алехин за полтора года сыграл в десяти турнирах, показывая неровные результаты. В нескольких турнирах он выиграл или поделил первые места, в нескольких попадал в призёры, в Кемери в 1937 году поделил 4—5-е места. В самом крупном соревновании того периода — ноттингемском турнире 1936 года — Алехин выступил неудачно, заняв шестое место и на очко отстав от победителей — Капабланки и Ботвинника. При этом он проиграл Капабланке и Решевскому, но выиграл у Эйве. По воспоминаниям Флора, Алехин получил приглашение на международный турнир 1936 года в Москве, но отказался от участия, так как хотел приехать в Москву только чемпионом мира[99].
Условиями матча 1935 года был предусмотрен матч-реванш[100], который состоялся ровно через два года после первого матча. На турнирах в промежутке между двумя матчами Эйве выиграл у Алехина три партии при всего одном поражении и занимал места выше Алехина[97]. В этот раз прогнозы были преимущественно в пользу Эйве[101]. Голландец выиграл первую партию, во второй Алехин сравнял счёт, а затем, выиграв несколько партий подряд, вышел вперёд. На финише Эйве «сломался» и проиграл четыре из последних пяти партий[97][102]. Алехин досрочно выиграл матч со счётом +10 ?4 =11 и вернул себе звание чемпиона мира. 23 марта 1946 года исполком ФИДЕ официально принял решение о проведении матча Алехин — Ботвинник[124], но утром 24 марта Алехин был найден мёртвым в своём гостиничном номере. Он сидел в кресле у столика с расставленными в начальной позиции шахматами. При вскрытии врачи определили, что причиной смерти была асфиксия, наступившая вследствие попадания в дыхательные пути кусочка мяса[125], хотя в некоторых публикациях того времени в качестве причины смерти указывались стенокардия или сердечная недостаточность[126]. Существует несколько конспирологических версий, согласно которым Алехин был убит (скорее всего, отравлен), при этом обвиняют и западные, и советские спецслужбы[114][125][127].
В связи с кончиной Алехина журнал «Шахматы в СССР» напечатал некролог за подписью Петра Романовского, в котором говорилось: «Алехин родился и вырос в России. В нашей стране развились его шахматный талант и сила… Советские шахматисты высоко ценят Алехина, как выдающегося мастера, внёсшего богатый вклад в сокровищницу шахматного искусства. Но как к человеку, морально неустойчивому и беспринципному, наше отношение к нему может быть только отрицательным»[128].
Алехин был первоначально похоронен в Эшториле. В 1956 году был поднят вопрос о перезахоронении, советские власти изъявляли желание перенести останки Алехина в Москву, но по настоянию вдовы Алехина Грейс прах был захоронен в Париже, где жила Грейс и где Алехин провёл большую часть жизни[72]. Перезахоронение состоялось 25 марта 1956 года на кладбище Монпарнас при участии президента ФИДЕ Фольке Рогарда и большой делегации из СССР[129]. Мраморный барельеф на надгробии был создан шахматистом и скульптором Абрамом Барацем, лично знакомым с Алехиным. Надпись на надгробии гласила: «Шахматному гению России и Франции», при этом на нём были неверно указаны даты жизни шахматиста[125][129]. Грейс, умершая в марте 1956 года незадолго до перезахоронения праха мужа, была похоронена в той же могиле. В 1999 году надгробие разбилось во время урагана и барельеф был утрачен, но позднее надгробие восстановили[125].
Алехин умер непобеждённым чемпионом. В 1948 году пять сильнейших шахматистов мира разыграли чемпионское звание в матче-турнире, который выиграл Ботвинник.
Аро?н Иса?евич Нимцо?вич (латыш. ?rons ?imcovi?s, 7 ноября 1886, Рига — 16 марта 1935, Копенгаген) — один из крупнейших шахматистов и теоретиков шахмат в истории, претендент на мировое первенство 1920—1930-х годах, шахматный теоретик и литератор, яркий представитель шахматного гипермодернизма.
Родился в семье успешного еврейского торговца. Когда Арону было 8 лет, его приобщил к игре отец, сильный рижский шахматист. Детство его проходило типично для еврейского мальчика: изучение религиозных текстов, чистописание, математика… В детстве и проявился его комбинационный талант. Впоследствии Арон объяснял свои способности к комбинированию тем, что с малых лет привык разбираться в хитросплетениях Талмуда. Уже в 1896 году в журнале «Deutsches Wochenschach» сообщалось о девятилетнем мальчике в Прибалтике, который выделяется хорошей игрой. Тот же журнал опубликовал в 1904 году на 213 странице впервые партию Нимцовича.
Серьёзное увлечение шахматами пришло к нему во время учебы в Берлинском университете. После неудачи на турнире в Бармене (1905), где Нимцович потерпел 8 поражений в 17 партиях и лишь в трех добился победы, он серьёзно задумался над своим стилем и приступил к исследованию проблем шахматной стратегии. Особое внимание уделил творчеству мастеров позиционного стиля. Уже в конце 1906 года на турнире в Мюнхене Нимцович занял первое место (8,5 очков из 10) и опередил второго призёра Шпильмана на два очка. Этот успех принёс ему звание мастера. Но следующий первый приз в международном турнире Нимцович взял лишь 17 лет спустя в Копенгагене (1923). Все эти годы Нимцович напряжённо работал над изучением закономерностей шахматной борьбы. В 1925 году шахматный мир был «разбужен» двумя его книгами: «Шахматная блокада» и «Моя система». Высоко оценил эти труды Эмануил Ласкер: «Нимцович — смелый пионер, уверенно пролагающий в дебрях шахматных возможностей новые оригинальные пути»
Изучал в Берлине философию, но больше уделял внимание шахматам в Кафе «Kaiserhof». После завершения Первой мировой войны он обосновался в Дании, получил датское гражданство. Там он прожил последние 15 лет своей жизни. Умер Арон Исаевич Нимцович 16 марта 1935 года от пневмонии.
Ефим Дмитриевич Боголюбов (14 апреля 1889, Станиславчик, Киевская губерния — 18 июня 1952, Триберг) — русский шахматист. Двукратный чемпион СССР (1924, 1925), претендент на звание чемпиона мира по шахматам. На соревнованиях представлял Россию, Германию, СССР .
Родился 14 апреля 1889 года в селе Станиславчик Киевской губернии Российской империи (ныне Винницкой области Украины). Умер 18 июня 1952 года в Триберге, Германия
Претендент на мировое первенство в конце 1920-х — середине 1930-х годов, международный гроссмейстер (1951). Шахматный теоретик. Разработал защиту[1], носящую его имя, а также ряд вариантов в королевском гамбите, французской защите.
Выдвинулся в киевских соревнованиях.
Успешно выступал в шахматных турнирах.
Одесса (Южнорусский турнир; 1909/10) — 2—3-е места;
Вильно (турнир любителей; 1912) — 2-е;
Всероссийский турнир мастеров (1913/14) — 8-е место (звание мастера).
В 1914 году участвовал в XIX конгрессе Германского шахматного союза в Мангейме, который прервала Первая мировая война (разделил 8—9-е место).
Будучи интернированным в городе Триберг, женился на дочери учителя местной школы и остался в Германии.
С 1919 регулярно выступал в международных соревнованиях:
Берлин и Стокгольм (1919) — 1-е место;
Гётеборг, Стокгольм и Берлин (1920) — 3-е, 1-е и 2—3-е;
Киль (1921) — 1-е;
Пьештяни (1922) — 1-е;
Лондон (1922) — 5-е;
Маргит, Карлови-Вари и Моравска-Острава (ныне Острава) (1923) — 2—5-е, 1—3-е и 7—8-е;
Нью-Йорк (1924) — 7-е место.
Вернувшись в СССР (1924), выступил в ряде всесоюзных и международных соревнований:
победитель чемпионатов СССР (1924 и 1925);
Баден-Баден — 4-е место, Бреслау (ныне Вроцлав) и Москва (Первый московский международный турнир, 1925) — 1-е место.
В 1926 вновь уехал в Германию и был лишён звания чемпиона СССР (единственный случай) и советского гражданства [2].
Проиграл два матча на первенство мира Алехину в 1929 (+5, ?11, =9) и 1934 (+3, ?8, =15).
8-кратный чемпион Германии (1928—39), участник IV шахматной олимпиады (Прага, 1931).
Лучшие результаты в международных соревнованиях в последний период жизни:
Берлин (1926 и 1927) — 1-е и 2—4-е места;
Бад-Хомбург (1927) — 1-е;
Берлин (1928) — 2-е;
Бад-Киссинген — 1-е;
Сан-Ремо (1930) — 4-е;
Стокгольм (1930) — 2—3-е;
Блед (1931) — 2-е;
Схевенинген (1933) — 2—3-е;
Цюрих (1934) — 4-е;
Бад-Наухайм (1935) — 1-е;
Штутгарт (1939) — 1-е;
Мюнхен (1941) — 4-е;
Краков (1941) — 3-е;
Мюнхен (1942) — 3—5-е места.
В период войны Боголюбов, несмотря на брак с немкой, был лишён возможности выступать во многих клубах как "неариец". Как свидетельствует Ф. П. Богатырчук, в 1944 г. Боголюбов вступил в НСДАП[3].
Участник зонального турнира ФИДЕ в Бад-Пирмонт (1951) — 7-е место.
Это только часть Российских шахматистов хочется ещё вспомнить такие имена как : Ботвинник, Смыслов, Таль, Петросян, Спасский, Карпов, Каспаров, Крамник.
ЭПИЛОГ.
Как видно из истории у нас славное прошлое, но сейчас мы теряем ведущие позиции в мировых шахматах, не ведется изучение теории шахмат, очень мало шахматных клубов и отбор талантливых и перспективной шахматной молодежи, как было в Советском Союзе, просто нет того задела который был. Опомнитесь мы ведь мы можем вернуть былую славу Российской шахматной школы, только все вместе!
"Как видно из истории у нас славное прошлое, но сейчас мы теряем ведущие позиции в мировых шахматах, не ведется изучение теории шахмат, очень мало шахматных клубов и отбор талантливых и перспективной шахматной молодежи, как было в Советском Союзе, просто нет того задела который был. Опомнитесь мы ведь мы можем вернуть былую славу Российской шахматной школы, только все вместе! "
В топ30 фиде входят 8 российских, 3 украинских, 2 азербайджанских и 1 армянский шахматист, итого почти ровно половина игроков выходцы из бывшего СССР! Где, простите, вы заметили потерю позиций в мировых шахматах?
Совершенно нелепая ситуация произошла недавно на шахматном турнире в индийской Колкате (бывшая Калькутта). Там французский гроссмейстер с российскими корнями Владислав Ткачев проиграл местному шахматисту Правину Кумару после 11 ходов в партии. Но самое удивительное – как он проиграл!
Алкоголь далеко не самое лучшее средство, что бы настроиться на важную встречу. Однако это не смутило французского шахматиста, который, по всей видимости, решил что ему – водка по калено, да и пьяным играть легче. Такой довод опровергнуть очень тяжело, но только не в интеллектуальных играх. В итоге на встречу Ткачев что называется дополз и просто рухнул в кресло. Ему хватило сил только на то, чтобы сделать несколько ходов, а потом просто уйти в отключку. Как же был удивлен индус, когда он выиграл у очень сильного противника. И можно только представить, какой была реакцией французской стороны, когда их подопечному засчитали техническое поражение.
Такие веселые шахматные партии не показывал даже уникальный Остап Бендер в фильме «12 стульев». Дошло и вовсе до смешного, когда организаторы турнира пытались разбудить гроссмейстера, однако безуспешно. И через полтора часа после начала встречи Ткачеву было присуждено техническое поражение.
Ткачев, получивший предупреждение от организаторов турнира, не будет дисквалифицирован и продолжит выступления. Ткачев считается одним из ведущих шахматистов Франции. В рейтинге ФИДЕ от сентября 2009 года гроссмейстер занимает 58-е мес
Как Дорсе Дерахшани загубили мечту. Иранскую шахматистку выгнали из сборной за игру без хиджаба.
Общий чат
06:50-Evgen1909:Николай, принимай. МАРК куда-то пропал. Уж не приболел ли? Григо-молодец, жду вызовы от всех ИПШ-Ф 04:03-Evgen1909:МАРК, Николай, принимайте вызовы. Играем? 09:43-foxter:10 тур... смотрим... 04:46-efremov.viktor:А.... ну тогда ладно, зря обижался... 21:37-foxter:9 тур у нас... смотрим... 19:37-bora1999:Витя,Бонька-это женщина,которая разрешает ходить под шах 11:00-efremov.viktor:Ты тогда писал, что это всё бонька, а я такую женщину вообще не знаю, Кто она певица, актриса или спортсменка? Вообщем обиделся, вчера только прошло.. 10:56-efremov.viktor:А тьы нарушив шахматный кодекс, подошел вплотную и съел моего короля 10:56-efremov.viktor:Борис, а я то как обиделся... Когда 4 года назад в турнире ты своим королем подошел к моему и съел его. Я же тебе писал под шах нельзя ходить... 09:37-bora1999:Фейр-плей называется
Совершенно нелепая ситуация произошла недавно на шахматном турнире в индийской Колкате (бывшая Калькутта). Там французский гроссмейстер с российскими корнями Владислав Ткачев проиграл местному шахматисту Правину Кумару после 11 ходов в партии. Но самое удивительное – как он проиграл!
